Голубое. Где все?

Я знаю, чем все это кончится. Кончится тихим вздохом:
А, все.

#
Нет, это не гром. Это просто с той стороны стучат нам в небо.

#
Хорошая вещь харакири, но одноразовая.

#
Можно шутить и при этом не смеяться, но невозможно говорить правду и при этом не плакать.

#
Одиннадцатая заповедь:
Не напряги.

#
Я говорю правду, а все думают, что я шучу. Наверное, если бы я шутил, все думали бы, что я говорю правду.

#
В нашем отношении к насекомым есть изрядная доля высокомерия. То щелчком с рукава скинем, то подошвой разотрем. И даже самые гуманные из нас, увидев жука на дорожке, подсунут ему палочку, подождут, пока он на нее зацепится и бросят в траву. А как, наверное, это страшно - лететь на стремительной палочке с большой высоты в незнакомый травяной лес. Полный экстрим. А я вот, например, боюсь высоты. Уже просто высоты.

#
Он открылся мне в истинном свете. Я понял, кто она такая. В истинном ли? Такая ли? Когда уходит любовь, человек, которого мы любили, становится другим. Предположим, что даже не плохим, а обычным. Как будто по компьютерной игре сняли фильм, и вы его смотрите на видео. Изучать игру было увлекательно, это было познание, видео же можно посмотреть. В общем, бывший любимый человек становится обычным, и мы к нему теряем интерес.
При этом он, этот человек, в сущности, не изменился. Он не перестал быть игрой и не превратился в видео. Он не был тем, не стал другим, он и есть. А теперь вопрос. Когда он настоящий? Тогда ли, когда глаза ослепляет любовная пелена и чудовищные недостатки кажутся милыми чудачествами? Или тогда, когда подобное Богу существо превращается в плоскую движущуюся картинку? Где он в истинном свете? Когда она такая, как есть?
Цусима

#
Красные шапки дежурных по станции метро сравнимы по своей нелепости только с устройством мира.

#
Главная загадка Гамлета не в ответе на гамлетовский вопрос, а в том, куда девался призрак. То есть, раз с тени отца все начинается, то Гамлет-старший должен сказать свое слово и в конце. А он куда-то исчезает. Тут явная недоработка Шекспира.

#
Людям так просто сделать друг друга счастливыми. Но не получается.

#
Мир был создан без метро.

#
Навсегда - это не навсегда.

#
Жить смешно.

#
Эй, Бог! Наказание не должно быть тяжелее, чем преступление. Бог с ним, с милосердием, Бог с ним, с прощением. Но хоть с принципом адекватности наказания ты согласен? От адекватности наказания мы не отказываемся, ладно?

#
Мне не дает покоя ухо, которое прирастил Христос. Ну, вы помните, при аресте кто-то отсек ухо одному из пришедших за Ним, а Он мимоходом - хлоп! - и прирастил его назад. Это арихитепическое ухо. Оно, конечно, не сформировало всю европейскую культуру, как чаша Грааля, но постоянно прорывается. Неприязненные уши Каренина, отрезанное ухо Ван-Гога, окушенное ухо Майка Тайсона... Что-то тут есть.
Да, и еще о Каренине. Пьер-то тот просто-напросто Безухов - а ведь Толстой был ближе к Богу, чем кто-либо еще в новое время. Нет, тут что-то есть.

#
Простить можно только то, что нельзя простить.

#
Если меня когда-нибудь будет ваять Зураб Церетели, то я хочу, чтобы у меня на голове он изваял голубя. То есть сам замысел скульптора пусть останется на совести мастера, а голубь должен быть обязательно. Хочу, чтобы место всегда было занято. Этой сволочи на Тверском бульваре до черта, и какой-нибудь гад обязательно сядет мне на голову, а я их ненавижу.
Хотя с другой стороны, если на голове у памятника будет сидеть бронзовый голубь, то по весне прилетит еще один, озабоченный, и начнет его трахать… Значит, тогда решено, ваяй, Зураб, сразу пару трахающихся у меня на голове голубей. Войдешь в анналы.

#
Если отменить авторские права, что Мик Джаггер станет хуже петь? Да он и так поет не очень.

Нравится